Материал статьи под названием "Алкоголь - маркер рабского мышления", раскрывающий двухтысячелетнюю тайну загадочного смысла выражения "Истина в вине", апеллирует к естественным чувствам и к естественным ощущениям человека, а также к общеизвестным фактам, не требующим каких-либо доказательств. Осмысление всего материала позволяет читателю отказаться от ряда ошибочных представлений в отношении некоторых повседневных (житейских) явлений и, приняв их истинное содержание и личное решение, существенно скорректировать линию своего поведения.

Преимущество данного материала, в сравнении со строго научной или псевдонаучной информацией, очевидно. Поскольку та и другая информация, оценка которых находится за пределами возможностей наших чувств и наших ощущений, рассчитана лишь на слепую веру читателей, а стало быть, и на слепое поклонение их авторам.

 

Алкоголь - маркер рабского мышления

 

Все разговоры о той или иной свободе (о независимости) обретают практический смысл лишь тогда, когда фактически решается вопрос о реальной свободе человека от физического страха.

 

Весь мир буквально соткан из бесконечного множества материальных источников информации. Вступая с нами в контакт, они говорят нам не только о себе, но о чем-то еще, общем, порой очень важном для нас. В этом ряду источников информации алкоголь не является  исключением.

Алкоголь "разговаривает" с нами на языке химии, а наше подсознание переводит язык химии алкоголя на язык наших ощущений. А сознание интерпретирует, переводит язык наших ощущений в капризную череду внутренних звуков конкретных слов и предложений. Эта зыбкая череда слов, изменяющаяся и всякий раз ускользающая, вдруг, внезапно на короткое время освещается внутренним светом понимания необычной, все охватывающей сути. Всякий раз это краткое и однообразное сообщение алкоголя, и масштабность его обращения к сознанию буквально всех народов во все времена, указывают на его высокую значимость, равную значимости истины.

В свою очередь выражение "Истина в вине", неустанно сопровождающее человечество, постоянно и напоминает нам о существовании именно этой загадочной и однозначной сути, вытекающей из обстоятельств как бы хорошо известных, связанных с употреблением алкоголя. Однако как бы хорошо известными они являются лишь до тех пор, пока в их составе не учитываются обстоятельства, производные от физического страха.

Физический страх – это реакция нашего подсознания на какую-либо угрозу, проявляется независимо от нас в виде статичного психомышечного напряжения. Если, при совершении механической работы, мышцы ритмично укорачиваются (напрягаются) и удлиняются (расслабляются), совершая полную амплитуду механического движения, то страх, стойко уменьшая амплитуду удлинения (расслабления), не позволяет мышцам полностью расслабиться. Амплитуда удлинения мышц становится короче амплитуды их сокращения. Так в организме человека возникает статичное (некомпенсированное) мышечное напряжение. И это понятно, во время угрозы не принято расслабляться. На первом этапе страх проявляется как защитная реакция организма, мотивирующая человека на мобилизацию (концентрацию) физических сил и энергии с целью устранить влияние угрозы или устранить саму угрозу. В том случае, если влияние угрозы или сама угроза по каким-то причинам не устраняются, то статичное психомышечное напряжение, со временем став продолжительным, а то и постоянным, само по себе представляет угрозу здоровью человека. Если в это время появится новая угроза, то вероятность избавиться от страха уменьшается. Сочетанное воздействие угроз напоминает объятия удава, которые, шаг за шагом обхватывая грудную клетку жертвы, все больше и больше сжимая ее, не дают легким расправиться для вдоха новой порции воздуха. Если удав сжимает одну часть тела жертвы, то страх, напрягая мышечный корсет всего нашего тела и мышцы стенок кровеносных сосудов всех органов и тканей, сжимает (душит) весь наш организм изнутри, с головы до пальцев ног. Физический страх проявляется внешними реакциями и моральными переживаниями. Диапазон их довольно широкий, от хаотичной (панической) подвижности до скованности (оцепенения) и негативных переживаний от осознания безысходности и униженности до отчаяния и ненависти.

 Ритмичное (физиологическое) и статичное (патологическое) напряжение мышц, как энергозатратный процесс, сопровождается ощущением физической усталости (тяжести), с одной лишь разницей. Если с усталостью, возникшей от ритмичного напряжения мышц, можно гарантированно расстаться в период обычного отдыха, то с усталостью возникшей от статичного напряжения мышц расстаться невозможно, невзирая на комфортный и постоянный отдых. Это тот самый случай, когда комфорт и достаток уже не радуют, становятся абсолютно бессмысленными. Более того, эта усталость (тяжесть) со временем только увеличивается, все больше и больше. Причиной хронической усталости (тяжести), главным образом, является цепь стойких последствий статичного напряжения мышц стенок кровеносных сосудов. К ним относится: стойкое сужение просвета всех кровеносных сосудов, уменьшение циркуляции крови в них, уменьшение кровоснабжения всех органов и тканей (ишемия) и, как следствие, снижение (недостаточность) функций всех органов и тканей, в том числе и головного мозга. Такое системное снижение регенеративных возможностей и способностей не позволяет организму своевременно восстановить физические силы и избавиться от усталости (тяжести). При этом ощущение физической легкости полностью утрачивается.

Следует отличать физический страх от трусости и иметь верное представление о смелости. Если страх это естественная реакция организма и в первую очередь это реакция подсознания (генетической памяти), то трусость это всего лишь субъективная оценка низкого уровня готовности человека проявить смелость. Смелость, в отличие от страха, включает в себя осознанные психические процессы, такие как желание (например, личное намерение избавиться от страха) и волю (лично спланированное действие и целенаправленное осуществление личного действия). Поэтому смелость, заведомо неспособная подменить собою страх, способна позволить человеку осознанно на практике устранить влияние угрозы или устранить саму угрозу. Другими словами, смелость не была и никогда не будет являться признаком отсутствия страха. Она собою представляет лишь шанс или осознанную готовность устранить не страх, как таковой, поскольку это сразу невозможно, а в первую очередь устранить саму угрозу или ее воздействие. Будет ли реализован этот шанс еще вопрос.  Поэтому только отсутствие самой угрозы или отсутствие ее воздействия отменяет наличие страха. В свою очередь, нереализованная по каким-то причинам смелость, то есть затянувшаяся реализация готовности человека устранить угрозу, и тем самым избавиться от страха, может стать причиной появления привычки пребывать в состоянии страха и причиной возникновения иллюзий отсутствия страха.

Угроза (источник страха) – это стихийно возникший или специально созданный механизм, формирующий у человека или у животного острую необходимость осуществить защитные (спасительные) поступки (действия), осознанного или неосознанного (спонтанного) характера. При умышленном создании угрозы это всегда заранее ожидаемые насильником (мошенником) действия жертвы. Например, неожиданная встреча человека и хищного животного сопровождается защитными (спасительными) для обеих сторон спонтанными действиями. Или, например, попадание зверя в засаду стаи волков при спасительном бегстве от целенаправленного преследования одного волка. Или, например, дача взятки с целью защитить реализацию своих гражданских прав, объем, качество, и сроки которой фактически зависят от уровня меркантильности должностного лица (чиновника), своевольно присвоившего себе функцию мздоимца (упыря) и, тем самым, осуществляющего незаконную предпринимательскую деятельность на своем рабочем месте. Или, например, отсутствие вертикали власти, то есть отсутствие какой-либо власти над самой властью, то есть анархия или "демократия" во власти. Когда вышестоящий начальник и нижестоящий начальник, подконтрольный первому, по дружбе или по-семейному, или полюбовно, при долевом участии таких же представителей (упырей) параллельных ветвей власти, то есть в результате преступного сговора, создают на бумаге видимость работы и разворовывают бюджетные средства. Среди белого дня, в рабочее время грабят население страны.  Или, например, прекрасная половина человечества, получив гражданские права наравне с мужчинами, тем не менее, до сих пор не может отказаться от своей древней профессии. Для которой брать деньги с мужчин или принимать подарки от них, или облагать мужчин повышенными обязательствами, в том числе и своими долгами, или, пользуясь их положением, порой и вопреки их служебным обязанностям, и за счет интересов подчиненных им лиц создавать для себя социальные, в том числе материальные и финансовые, преимущества в общественной, в производственной и в бытовой сфере, в качестве платы за секс до сих пор не западло. Причем вымогательство производится в таких размерах, относительно которых значение самого секса или значение естественного мужского полового влечения к женщине, или значение равенства и порядочности в человеческих отношениях, или значение чести и достоинства, не говоря уже о значении труда и о потребности трудиться, становятся ничтожными и абсолютно лишними в жизни, а продолжение таких отношений представляется вредным и опасным. Без устали эксплуатируя эту гнусную привычку и самозабвенно увлекаясь лишь косметическим, ортопедическим, хирургическим и прочим протезированием своей внешности, очевидным образом свидетельствующим лишь о безумном росте потребительских интересов, и придя к логическому результату, к появлению у мужчин естественного равнодушия или отвращения к ним, и, что еще хуже, лицемерия к ним, "женщины", исходя лишь из своих корыстных интересов, тут же объявляют о наличии мужской половой несостоятельности и заявляют о наличии своих прав, далеко негражданских прав, искать свое "женское", а в действительности лишь мошенническое, счастье еще и на стороне (на большой дороге). Или, в том же меркантильном духе, предпринимают меры по искусственной стимуляции мужской половой потенции у своих "дойных коров", перспективных лишь в финансовом плане. При этом, не утруждая себя вопросами, а чем они собственно занимаются, стимуляцией мужского полового влечения к женщине или к безнравственному и моральному уроду (чудовищу)? И не следует ли, в этом случае, вести речь о насильственном формировании у мужчин половых извращений и психических отклонений. Именно для них, ничем не обремененных особей женского пола, с подсознанием проституток (побирушек), телереклама как никогда кстати. Ведь она позволяет абсолютно безответственно не только рекламировать чудесные свойства несуществующих в природе средств стимуляции мужской половой потенции к моральным уродам, но и позволяет "несчастным женщинам" лицемерно заявлять на всю страну о своем якобы бедственном положении, выступая при этом в роли больших "знатоков" мужских проблем и выступая в роли "идеологов" нравственности. В действительности это и не стимуляторы вовсе и не эксперты, а лишь очередные средства сомнительного происхождения и подлые провокаторы очередного витка мошеннического перераспределения материальных средств в их пользу. Мужчины, участники и создатели подобных реклам, по известным уже причинам, всего лишь шестерки на побегушках, отрабатывающие свои повышенные обязательства перед своими "прекрасными" заказчицами таких сомнительных акций. Помимо этого раздаются еще и голоса о легализации проституции, то есть о легализации, во-первых, профессионального побирушничества и, во-вторых, о легализации практики сексуального извращения. И это предлагается вместо того, чтобы соискательниц лицензии на такой вид предпринимательской деятельности, в первом случае, судить за вымогательство и за мошенничество, а во втором случае, принудительно лечить в психбольнице. Судите сами, если женщина желает секса, наслаждается им и, тем самым, располагает (провоцирует) партнера к сексу, но берет с партнера деньги или другие материальные "знаки внимания", то она мошенница. То есть лицо с явным криминальным намерением, называемое проституткой (побирушкой), дискредитирующее миссию не продажной, прожорливой, махровой  и прожженной особи без мозгов, а женщины - равноправного члена гражданского общества, в полной мере осознающего свои права, свои обязанности и свою ответственность. Своевольно манипулируя и управляя жертвой, проститутка фактически распределяет социальные блага (преимущества) и материальные средства, не принадлежащие ей, в свою пользу (собственность). То есть проститутка фактически реализует нелегитимные властные полномочия, то есть осуществляет незаконную (преступную) власть в корыстных целях. Другими словами, абсолютно на ровном месте мужчине искусственно вменяется некий долг и некая обязанность (фуфло), невыполнение которых влечет за собой реальную ответственность. В то время как все расходы женщины (физические, материальные, ментальные), связанные с протезированием своей внешности или связанные с повышением уровня ее сексуальной изобретательности - это всего лишь личные риски предприимчивой женщины в конкурентной борьбе с себе подобными, позволяющие ей вступить лишь в равные отношения с партнером по сексу. Если партнер будет оплачивать эти расходы, да еще платить и за обоюдный секс, то только благодаря мошенническому произволу, но уже не женщины, как таковой, а проститутки (побирушки). Если проститутка не желает секса и не получает от секса удовольствие и, тем самым, как бы не располагает партнера к естественной половой близости, выступая при этом в роли сексуальной жертвы, и берет с насильника деньги, то она извращенка. Поэтому ее надо принуждать к лечению. В свою очередь, спрос на легализацию проституции диктуется, во-первых, меркантильными интересами тех, кого объемы халявного побирушничества или безответственного мздоимства от семейного, бытового, офисного и придорожного секса уже не устраивают. Во-вторых, такой спрос диктуется отсутствием внятного отношения гражданского общества к проституции, которая, как и коррупция, как и тупое (любой ценой, то есть безнравственное) преумножение (накопление) своего капитала, в действительности является лишь частным случаем агрессивной формы побирушничества всего того, что не защищено оккупационными или легкомысленными (безнравственными) законами. Поэтому такое поведение представляется как симптоматичное, заведомо не имеющее позитивной перспективы. История морально-нравственного вырождения семейных кланов олигархов, угрожающих всему человечеству, является тому ярким подтверждением. И, в-третьих, спрос на легализацию проституции обусловлен расслоением общества на бедных и на коррупционные бандформирования. Коррупционеры не только грабят народ, но еще и деморализуют, и растлевают (развращают) его. Поэтому искусственно созданный миф о сексуальной мужской несостоятельности, как и все обязательства, надуманные женщинами, якобы возникающие у мужчин после секса с ними, в том числе и всякого рода провокации, это всего лишь объективные признаки и реальные результаты реально существующих и реально действующих изощренных угроз в адрес не только мужчин, но и в адрес всего гражданского общества. В свою очередь которые (угрозы) не могут негативно не отразиться, как и на не менее утонченной природе мужского влечения, так и на самой природе женского влечения. В этом случае аномалии мужского влечения, в том числе и уголовно наказуемые отклонения, могут свидетельствовать лишь о том, что, в бесцеремонной, постоянной и массовой погоне за халявой, в которой все средства хороши, женщины неминуемо утрачивают не только естественную привлекательность для мужчин, но утрачивают и естественную потребность в сексе. Впрочем, если такая потребность у таких "женщин" еще и не миф. Только отсутствие чувства естественной благодарности в адрес партнера по сексу, немаловажного результата не только состоявшегося полового акта, но и условия для осуществления следующей половой близости, как следствие отсутствия естественного наслаждения от секса, характерного для искусственной (меркантильной) эксплуатации половых органов, может стать поводом для моральных уродов (чудовищ) строить свой сексбизнес (проституцию, то есть профессиональное побирущничество) на лжи и мошенничестве. О том, что только халява и мздоимство, только ложь и мошенничество, только унижение мужского достоинства и девальвация гражданского общества лежат в основе всякой (семейной, бытовой, офисной, придорожной и профессиональной) проституции убедительно свидетельствует перспектива ее возврата в недалекое прошлое, какой является сексуальное рабство, в основе которого для "жриц любви" нет ничего из того, что было перечислено вначале, от которого проститутки (побирушки), в том числе и профессиональные побирушки, поэтому и бегут без оглядки, как черти от ладана. Или, например, взять судопроизводство, в котором истец и ответчик обязаны доказывать свою правоту в суде, а никому неизвестный судья, не имея публичного уважения и авторитета, вообще никакой, впрочем, как и все вышестоящие судьи, влияющие на его решение, полностью освобождены от обязанности доказывать (подтверждать) в доступной форме наличие и объективность своего особого правосознания, по каждому конкретному судебному делу. Или, например, государственный рэкет, когда государство насильно навязывает услуги и насильно требует их оплату, в которых граждане вовсе не нуждаются. Когда, например, жителей первых двух этажей многоэтажного дома насильно принуждают производить ежемесячный платеж за лифт, причем при заблокированной двери лифта на втором этаже. Или, например, когда приходиться платить за теоретические, а не за фактические (неподконтрольные жильцам) общедомовые коммунальные расходы управляющих компаний, неспособных учитывать фактическое количество жильцов дома. Или, например, когда государство под предлогом необходимости создания контроля снизу, то есть контроля со стороны гражданского общества, фактически освободило госчиновников всех уровней от обязанности и ответственности осуществлять надзорные функции. Не забыв при этом повысить чиновникам зарплату и наделить их дополнительными привилегиями. Уже не один год такой гражданский контроль принудительно насаждается (обкатывается)  в сфере предоставления коммунальных услуг. Для чего предлагается повсеместно создавать товарищества (типа ТСЖ), способные не только осуществлять надзор за деятельностью коммунальщиков, но и способных перенимать отдельные их функции. Эти провокационные призывы производятся в адрес простых граждан. То есть в отношении тех, кто помимо занятости по месту основной трудовой деятельности еще и подрабатывает, постоянно решает свои бытовые проблемы (в отличие от некоторых), осуществляет уход за своими детьми, работает на своем приусадебном участке (огороде), присматривает за своими престарелыми родственниками, в конце концов, болеет и нуждается в физическом отдыхе. При этом провокаторы умалчивают о том, что морально-нравственная разруха имеет место быть не только в сфере предоставления коммунальных услуг. Острая необходимость в подобных товариществах существует и в сфере предоставления медицинских, полицейских, кредитно-финансовых, судебных, образовательных, производства продуктов и товаров повседневного спроса, торговых и прочих, и прочих других услуг. Спрашивается, откуда у простых граждан найдется столько свободного времени и здоровья, чтобы бесплатно и на постоянной основе выполнять еще и работу высоко оплачиваемой, разложившейся и недееспособной армии чиновников - упырей и бездельников. Если это не попытка еще больше поработить своих сограждан, то это попытка еще больше развалить собственное государство. И т.д. и т.п. Другими словами, угроза – это временное или постоянное, реальное или мнимое, явное или скрытое, осознанное или неосознанное, потенциальное или действующее, локальное или системное средство управления (манипулирования) мышлением и поведением жертвы, в том числе и средство для достижения господства. Если сказать, что угроз (источников страха) существует огромное количество, то это все равно, что сказать ничего. Поэтому, в качестве примера, речь будет идти лишь об одном, но о важном источнике страха.

В цивилизованном мире страх, как вы уже почувствовали или же ощутили на себе, чаще всего рождается там, где возникают отношения между людьми. Это отношения между отдельными людьми или отношения между одним человеком и группой лиц, это и отношение человека к самому себе. Поскольку отношения (формальные и неформальные) носят потребительский характер, то, хотим мы этого или нет, они формируются согласно схеме договора. Как известно, в процессе договора появляются обязанности и ответственность. Ответственность (моральная, административная, материальная, уголовная), представляя собой возможность применения штрафных санкций, является постоянной угрозой, а стало быть, является и источником постоянного страха. Если производственная ответственность чаще всего определенная и конкретная, то бытовая ответственность, как правило, стихийно обнаруживается (озвучивается, формируется) в процессе взаимных упреков, осуждения, выяснения объемов долга и обязанностей, предъявления требований и демонстрации угроз морального и физического воздействия. Если отдельно взятая на себя ответственность может и не угрожать здоровью, то совокупная персональная ответственность, как совокупный страх, может представлять опасность и для здоровья, и для жизни человека. Ответственность как социальный фактор (угроза), с одной стороны, и как особое психофизическое состояние человека (страх), с другой стороны, без преувеличения играет судьбоносную роль не только в жизни отдельного человека, но и в истории всего человечества. Несмотря на свою значимость и на сказочно щедрое применение (как из рога изобилия), ответственность (угроза-страх), в то же самое время, как бы и не существует. Этот феномен возникает, во-первых, благодаря особому отношению человека к собственному страху, позволяющему охранять мозг от перенапряжения, в том числе и его способности, создавать простые и изощренные иллюзии отсутствия постоянного страха. И, во-вторых, этот феномен возникает в результате сокрытия одними лицами механизмов бесцеремонного использования психофизических ресурсов, механизмов безмерного присвоения прав и механизмов присвоения результатов деятельности других лиц.

Представьте, что вы вот-вот просыпаетесь и, глядя на часы, начинаете понимать, что именно в это время вам уже следовало быть на работе (на службе). Все, что происходит после этого практически известно каждому. Ваш экстренный визит на работу будет обеспечен экстренной мобилизацией всех ваших сил с целью, как можно скорее избавиться от страха, вытекающего из вашей ответственности, в установленное договором время являться на рабочее место. Если экстренный визит на работу позволяет понять, что мы имеем дело со страхом, исходящим от возложенной на себя ответственности, то обычный визит на работу такой возможности не дает. В то время как оба визита на работу совершаются лишь с одной и той же целью, устранить одну и ту же опасность (угрозу) и избавиться от одного и того же страха. И так каждый день, каждый час и каждую минуту, по каждому пункту обязанностей каждого "договора" бесконечной череды "договоров", заключенных с окружающими вас людьми.

Данный пример наглядно свидетельствует о том, что наше сознание способно не только по-разному интерпретировать один и тот же страх, но и создавать иллюзию полного его отсутствия. Этому способствует  и естественная многоликость самого страха, и нецелесообразная подмена слова страх, ни о чем не говорящим, иностранным словом стресс. Размытый непонятным смыслом этого слова, страх, утрачивая естественное представление о себе, становится питательной средой для разгула буйной фантазии всякого рода мошенников, в том числе и политических, и "ученых", неустанно изобретающих всякого рода зависимостей человека буквально от всего, заметьте, но только не от страха, а точнее говоря, не от постоянного страха. Поэтому следует знать, что, во-первых, угроз много, а страх всегда один, меняется лишь его совокупная сила (его уровень). Шкала уровней страха  выглядит примерно так: настороженность (предчувствие угрозы), беспокойство (дискомфорт), тревога, собственно страх, ужас и паника. За первыми тремя состояниями страха, мало осознаваемыми или вовсе неосознаваемыми человеком, может скрываться критический уровень постоянного страха. То есть за разнообразием и за множеством обычных повседневных проблем и неурядиц может создаваться иллюзия отсутствия постоянного страха. Во-вторых, энергия всех негативных эмоций, без каких-либо исключений, и, связанных с ними, всех спонтанных поступков, генерируется одним и тем же страхом. И, в-третьих, смена одних угроз на другие может и не сопровождаться снижением или увеличением силы страха. Тем не менее, как невозможно утаить шило в мешке, так и страх неотвратимо проявляет себя во времени. А иначе и быть не может, разве можно утаить "объятия удава", какими являются постоянная тотальная ишемия (удушение) и, как ее следствие, постоянная системная недостаточность функций всех органов и тканей. Поэтому человек, находящийся в состоянии постоянного страха, не имеющий возможности объективно истолковывать свои ощущения, рано или поздно, все равно начинает замечать "как бы беспричинное" плохое самочувствие, "как бы беспричинное" плохое настроение, постоянную усталость без особой физической нагрузки, отсутствие желаний, бессонницу, негативный (тоскливый, тревожный, агрессивный) характер собственных мыслей. Постоянство этих неприятных ощущений и увеличение их тяжести во времени делает их в конечном итоге абсолютно невыносимыми. Если это пограничное психофизическое состояние, не найдя адекватного решения, спонтанно не реализуется в поступках аморального или противоправного характера, или не развивается в более тяжелый психиатрический или соматический диагноз, то только благодаря спонтанному потреблению алкоголя, обладающего свойством устранять физический страх на очень короткое время. Поэтому иллюзия отсутствия постоянного страха, пьянство, ошибочно воспринимаемое обществом как беспричинное, как блажь, как прихоть, как каприз человека, и бесконечный шлейф банальных житейских проблем, ошибочно ассоциирующихся лишь с пьянством, надежно отвлекают человечество от понимания природы постоянно действующих на него угроз (источников страха), которые явно или скрытно, и главным образом бесцеремонно, и безмерно управляют (манипулируют) его судьбами. Примерами иллюзий отсутствия страха, в представлениях россиян о причинах пьянства, являются поводы для алкоголизации, перечисленные в известном стихотворении С.Маршака "О пьянстве". Для пьянства, пишет поэт, есть такие поводы: поминки, праздник, встреча, проводы, крестины, свадьба и развод, мороз, охота, Новый год, выздоровленье, новоселье, печаль, раскаянье, веселье, успех, награда, новый чин и просто пьянство - без причин! Было бы странно и удивительно, если бы россиянами, с таким-то "очаровательным" и, где уж там, конечно же "непуганым", как бы ни так, менталитетом, еще бы и не помыкали (еще бы и не манипулировали, еще бы и не управляли) все, кто ни попадя.

Стремление избавиться от страха формируется в ответ на появление страха. Абсолютная безупречность этой мотивации стала поводом в цивилизованном мире для ее жестокой эксплуатации. Гуманный характер эксплуатации этой мотивации в настоящее время поддерживается демократическими мерами, в том числе и вознаграждением. Поэтому ответственность (страх), в лучшем случае, сочетается с вознаграждением за исполнение взятых на себя обязанностей. Однако размеры и формы фактического вознаграждения еще таковы, что человек, невзирая на продекларированный уровень его эксплуатации, вынужден все больше и больше брать на себя обязанности, а вместе с ними и ответственность (страх), в том числе и запредельную ответственность. Существованию этой, нигде не учтенной, эксплуатации способствует еще и отсутствие представления о норме совокупной личной ответственности или о норме совокупного личного страха. В то время как эти нормы естественным образом вытекают из соотношения времени, между деятельностью человека мотивированной ответственностью (долгом и обязанностями) или страхом и деятельностью мотивированной собственными желаниями человека. Желание не имеет ничего общего с физическим страхом и является его абсолютной противоположностью. Если из суточного периода времени исключить время, необходимое на удовлетворение физиологических потребностей (на сон, прием пищи и прочее), например 10 часов, то на реализацию вышеупомянутых полярных мотиваций следует отводить в общей сложности по 7 часов в сутки. При этом не имеет значение, о какой ответственности идет речь, о возникшей ответственности на производстве или в быту. Важно то, что страх от ответственности в данном случае будет сбалансированным (компенсированным). Поэтому физиологическое или сбалансированное (компенсированное) суточное соотношение продолжительности трех базовых видов деятельности человека, посредством которых осуществляется самовыражение и становление (собирание) гармоничной личности, а речь идет о производственной (П), бытовой (Б) и желаемой деятельности человека (Ж), имеет вид

( П + Б ) : 2Ж  или  ( 1 + 1 ) : 2

 где периоды производственной и бытовой деятельности со значением единица, мотивированные ответственностью (страхом), полностью компенсируются двойным периодом желаемой (личной) деятельности человека. Находясь в замкнутой системе суточного периода времени, всякое увеличение продолжительности какого-либо вида деятельности человека сопряжено с уменьшением продолжительности одного или двух других видов деятельности соответственно. Поскольку речь идет о жизненно важных видах деятельности человека, то вынужденное уменьшение (ущемление) их продолжительности становится причиной появления новых угроз (Ун). Помимо названных угроз существует, как известно, еще множество (целое море) других угроз, условно назовем их внешними угрозами (Ув). В их числе, для полноты охвата угроз, учтем и угрозы, связанные с ухудшением психического и физического здоровья человека. Таким образом, говоря уже об угрозах (У), вышеописанное соотношение можно представить как

(( Уп +Уб ) - (Ув + Ун )) : ( 2Ж + К )

где значение внешних угроз (Ув), значение новых угроз (Ун) и значение материальной компенсации угроз (К) равны нулю. Это ничто иное, как равновесное соотношение социальных факторов воздействия и психофизических ресурсов человека или равновесное соотношение потенциалов общественной и личной жизни человека, или равновесное соотношение суммы страха и суммы желаний человека, обеспечивающее эмоциональное (душевное) равновесие человека в течение одних суток. При его напряжении, возникающем при появлении и увеличении внешних угроз (Ув), возможными представляются четыре способа управления его уровнем. Это, во-первых, естественный способ защиты, вынужденный, при котором суточная норма пребывания человека в состоянии ответственности (долга и обязанностей) или страха, то есть продолжительность периодов производственных и бытовых угроз ( Уп + Уб ), равная 7-и часам, естественно уменьшается. Но, уменьшается не только на величину внешних угроз (Ув), но и на величину новых угроз (Ун), неминуемо возникающих при уменьшении (ущемлении) продолжительности как производственной, так и бытовой деятельности. Отсутствие возможности лично влиять на уровень появившихся внешних и новых угроз, как ощущение отсутствия какой-либо защищенности вообще, также представляется как новая угроза. Компенсация внешних угроз (Ув) посредством уменьшения продолжительности желаемой (Ж) деятельности человека недопустима по определению, за некоторым исключением, поскольку речь будет идти уже о некомпенсированных (несбалансированных) угрозах и о наличии у человека некомпенсированного (постоянного) страха. Говорить о гармонизации личности, как в этих, так и в других случаях уже не приходится. Что также представляется как новая угроза для личности. Помимо этого, поскольку производственная деятельность человека является источником денежных средств, то естественное управление эмоциональным состоянием человека будет недостаточным без адекватной материальной компенсации угроз (К). Это 2-ой, материальный, способ управления уровнем эмоционального состояния человека. Он позволяет человеку, например, без особого труда организовать материальную поддержку бытовой деятельности, ущемленной вынужденным его безучастием, и, тем самым, сохранить ее производительность и ее качество на прежнем, на докризисном уровне. В действительности, как всем известно, ничего подобного нет. Но управление эмоциональным равновесием населения все равно происходит и происходит уже само по себе, и практически по тому же сценарию, но уже стихийно, безусловно, в более широком смысле и неотвратимо. Подтверждением этому является, например, падение производительности труда, снижение качества производимой продукции (услуги), искусственная безработица, подтвержденная высоким уровнем миграционных процессов, рост социальной напряженности, пьянство, избыточное потребление пищевых продуктов, табакокурение, наркомания, игромания, рост преступности, снижение уровня общего здоровья населения и многое другое. Эти, реально существующие, негативные общественные явления, свидетельствующие о критическом характере внешних угроз (Ув), не должны оставлять никаких сомнений в вопросе о необходимости осуществления адекватного управления внешними угрозами. Это 3-ий, наиболее эффективный способ управления эмоциональным (душевным) равновесием человека (населения). Но адекватным это управление будет только тогда, когда мы, в конце то концов, согласимся с тем, что все негативные стихийные общественные явления, без исключения (в том числе и все формы побирушничества), являются лишь следствием реально существующего некомпенсированного (постоянного) страха в обществе. В еще худшем положении оказывается человек, когда, на фоне роста внешних угроз (Ув), увеличивается продолжительность его производственной деятельности без компенсаторного снижения продолжительности его бытовой деятельности. При этом увеличивается не только период производственных угроз (Уп) в виде роста производственной ответственности (страха), но и появляются новые угрозы (Ун) от ущемления продолжительности желаемой (личной, творческой) деятельности (Ж) человека. В этом случае превышение 7-и часовой суточной нормы пребывания человека в состоянии ответственности (долга и обязанностей), то есть в состоянии страха, следует уже рассматривать как время явного пребывания человека в состоянии некомпенсированного (постоянного) страха, как явный ущерб, нанесенный здоровью человека, как явное преступление против личности. Нетрудно заметить то, что, при однообразном течении жизни (дом-работа-дом), появившийся некомпенсированный страх имеет тенденцию к повседневному накоплению (увеличению) и, в определенный срок, к достижению критического уровня. В окружении множества других угроз, срок наступления критического уровня некомпенсированного страха становится вовсе непредсказуемым. При этом человек будет ежедневно подвергаться незримой и дикой (беспощадной и абсолютно бессмысленной) эксплуатации, поскольку некомпенсированный страх, подобно радиации, будет безмерно и безвозвратно истощать его психофизические ресурсы (здоровье). При этом человек уже не сможет вразумительно объяснить ни себе, ни людям причину его тех или иных спонтанных поступков (и аморальных, и противоправных), в том числе и причину его спонтанной алкоголизации. И действительно, что вразумительно может поведать человек окружающим его людям и, самое главное, что следует ожидать или услышать этим людям от него в тот момент, когда он фактически находится в "объятиях удава", то есть находится в состоянии паники (страха) от осознания полного отсутствия каких-либо перспектив на избавление от постоянных, необъяснимых и невыносимых ощущений психофизического напряжения и невидимой, тотальной и критической ишемии, о существовании которых он никогда и не слышал, и никогда не услышит. Впрочем, как не слышали, так и не услышат этого до поры и окружающие его люди. Более того, насильно навязанная извне, острая необходимость избавиться от некомпенсированного страха с помощью алкоголя (в данном случае, как правило, в критическом случае, спасительного и доступного средства) до сих пор ошибочно (предательски) истолковывается одними как желание употребить алкоголь (как блажь, как прихоть, как каприз человека), а другими как пристрастие к алкоголю или как зависимость от алкоголя. Ироничный  каламбур, бытующий в среде "пьющих" а, по сути, интуитивное и мудрое замечание "Не хочу, но буду", отражает весь драматизм ситуации насильно созданной мотивации, управляющей (манипулирующей) человеком, пребывающим в состоянии постоянного страха. В том числе и об этом, то есть о страхе и о насильно им навязанном поведении, идет речь и в Библии (Рим. 7:15), когда известный ее персонаж недоумевает: «Ибо не понимаю, что делаю: потому что не то делаю, что хочу, а что ненавижу, то делаю». Поскольку производственные и бытовые отношения еще не мыслимы без использования ответственности, то есть, не мыслимы без угроз и страха, то данный норматив, не обладающий большим запасом прочности (всего-то 7 часов в сутки), конечно же, не может, да и не должен рассматриваться как единственное средство или как единственный резерв для компенсации, например, внешних угроз (Ув) или для снижения роста некомпенсированного страха в целом. Перспективным может быть лишь управление совокупным страхом, осуществляемое государственными органами, способными на деле своевременно выявлять и своевременно устранять как потенциальные, так и действующие системные угрозы. Но это только, во-вторых. А, во-первых, им следует самим решительно прекратить системную генерацию неправомерных угроз, а вместо предъявления бесконечного ряда требований (абсурдных правомерных угроз) следует постоянно (непрерывно, ежедневно) совершенствовать сервис предоставления услуг населению, то есть наконец-то на деле соответствовать своему предназначению. Это касается и бизнеса, основным содержанием предпринимательской деятельности которого является лишь юридическое, а фактически лишь бесчестное, бессовестное и несправедливое, то есть наглое (аморальное) перекладывание своей ответственности (своего страха) за свои риски (безудержные, психически нездоровые личные аппетиты) на плечи обслуживающего его персонала, на плечи своих клиентов, на плечи будущих поколений и на государство, с которого ответственность затем стекает на его граждан, как с гуся вода. Не думая о том, что в действительности ответственность, как страх, психически здоровому человеку переложить на кого-то невозможно. А наивная юридическая переадресация ответственности создает лишь изощренную иллюзию отсутствия страха, с одной стороны. А с другой стороны, ответственность, как угроза, что еще хуже, при этом абсолютно бесконтрольно, по законам развития паники (страха), щедро тиражируется в обществе. Безудержно умножая общую ответственность и, тут же, многократно увеличивая ее плотность посредством массового уклонения от несения собственной ответственности, психически  "не совсем полноценные"  представители государственных органов и бизнеса ежедневно ввергают общество в безумный шабаш неуправляемых протуберанцев постоянного страха.

Опасность заключается не только в том, что постоянный (некомпенсированный) страх, значительно снижая общую сопротивляемость организма, является сопутствующей (предрасполагающей) причиной развития буквально всех болезней, наступления преждевременного старения и преждевременной смерти, но и в том, что именно страх бесцеремонно вершит нашу судьбу, лишая нас возможности быть ее творцом. А, создавая постоянный дефицит ощущений свободной от страха, здоровой, творческой и счастливой личности, постоянный (некомпенсированный) страх со временем стирает и память о нашем предназначении, быть свободной от страха личностью.

И только алкоголь (этиловый спирт), как таковой (а не промежуточные продукты его химического распада), после употребления его внутрь, на короткое время (примерно на 5-15 минут) полностью устраняет в организме человека статичное психомышечное напряжение (страх). Но при условии, что страх действительно имел место быть перед приемом алкоголя. Отчего тут же восстанавливается амплитуда расслабления (удлинения) в ритме механической деятельности всех мышц, в том числе и мышц стенок кровеносных сосудов. Просвет кровеносных сосудов увеличивается, кровоснабжение всех органов и тканей мгновенно восстанавливается. Отчего тут же восстанавливаются функции всех органов и тканей, в том числе и головного мозга. Все эти перемены сопровождаются ощущениями прилива реальной силы, реальной энергии и появления физической легкости. В итоге происходит резкая смена психофизических состояний: плохое самочувствие сменяется хорошим, плохое настроение сменяется фейерверком положительных эмоций. Ясное сознание и раскрепощенное (позитивное, оптимистичное) мышление тут же позволяют человеку определить новые приоритеты в его личной жизни, формулировать привлекательные задачи и находить неожиданные способы их решений. Вместе с этим появляются и надежды на будущее. Не ощущать себя здоровым, талантливым, свободным и счастливым человеком в этот период времени практически невозможно. Подтверждением этому является всем известный феномен, связанный с осознанием высокой перспективности или результативности от гипотетической или практической реализации решения, случайно сформулированного или случайно принятого в начальной фазе алкоголизации. Эта случайность свидетельствует лишь о том, что человек просто не обладает опытом и культурой человека свободного от страха. А поскольку этому опыту и этой культуре порой и взяться то неоткуда, поэтому их дефицит абсолютно неслучайно восполняется доступными ощущениями, кратковременно предоставляемыми алкоголем. Способствующие непредвзятой, свободной и персональной (адекватной) логике развития позитивных ассоциаций и, тем самым, позволяющие человеку на мгновение соприкоснуться с постоянно ускользающей наивысшей ценностью бытия, с гармонией - естественным и непреложным смыслом человеческих устремлений, эти ощущения всякий раз указывают (намекают, напоминают, назидают) человеку на то, что гармония, ничуть не мешкая, тут же способна возникнуть и в трезвой жизни, как только из нее (из жизни) исчезнет постоянный страх. А точнее сказать, когда исчезнут постоянные угрозы. Способность алкоголя формировать такие ощущения заметно отличает его от чрезмерной пищи, табака, наркотиков, бесконечных компьютерных игр, всевозможных психопрактик и экстремальных увлечений, которые спонтанно или специально, а во втором случае всегда ошибочно или преднамеренно, используются с той же единственной целью, что и алкоголь. Однако, формируя длительные, нестабильные по силе, еле заметные или сильные ощущения, обладающие всегда предвзятой направленностью и чуждой (неадекватной) логикой развития вычурных, в том числе и негативных ассоциаций, полностью или частично не связанных с повседневной действительностью конкретного человека, все они, без исключения, не способны воссоздать уникальность свойств алкоголя. Вред от воздействия их оборотной стороны может быть несоизмеримо большим, чем безусловный вред от воздействия высокотоксичных промежуточных продуктов химического превращения (распада) алкоголя. Так, например, безусловное доминирование силы страха, переживаемого в период короткой реализации экстремальных увлечений, над силой страха, постоянно возникающего, например, от производственной и бытовой ответственности, создает лишь иллюзию отсутствия обыденных и повседневных угроз, и создает иллюзию отсутствия постоянного страха.

Следует обратить внимание на то, что алкоголь, воздействуя на структуры нашего подсознания, ничего при этом не усиливает. Алкоголь лишь предоставляет подсознанию кратковременную возможность вернуть мышцам их естественную способность нормально функционировать. И действительно разве можно чем-то заставить мышцу расслабиться (удлиниться) больше, чем ее естественная способность расслабляться (удлиняться)? Иллюзия усиливающей способности алкоголя (допинга) обязана лишь субъективному контрасту, возникающему между эмоциональными состояниями человека до алкоголизации и в первые минуты алкоголизации. Яркость этого контраста зависит лишь от силы страха предшествующего алкоголизации. Это означает, что, если перед употреблением алкоголя у человека не было страха, то в период алкоголизации у него не появится ощущение улучшения самочувствия (облегчения), поскольку оно уже было до алкоголизации, и не появится фейерверк положительных эмоций. Отсутствие фейерверка положительных эмоций в этом случае объясняется тем, что повседневность и обыденность хорошего психофизического состояния (самочувствия), что характерно при отсутствии страха, равномерно распределяют заряд положительных эмоций на протяжении всех суток. То же самое произойдет и с фейерверком, если его кратковременный период действия распределить (растянуть) на протяжении 24 часов. Фееричность в этом случае, как вы уже понимаете, исчезает.

В таком случае следует согласиться с тем, что алкоголь в действительности лишь возвращает человеку объективное представление о его реальных психофизических возможностях и способностях, утраченное им в период пребывания в состоянии постоянного (некомпенсированного) страха. Восторг, рожденный в результате оценки новых психофизических возможностей и способностей, реально ощущаемых в первые минуты алкоголизации, указывает, насколько скудными являются наши психофизические возможности и способности, когда мы находимся в состоянии постоянного (некомпенсированного) страха. В этот момент уже не возникнет сомнение в том, что алкоголь - это химический диагностикум (маркер) наличия у человека состояния некомпенсированного (постоянного) страха. Вместе с этим следует согласиться и с тем, что заниженная самооценка человека свидетельствует о том, что страх господствует и в его сознании и, стало быть, господствует и в его мышлении. Последствиями этого господства и является отсутствие собственных желаний и паралич собственной воли человека. А  ответ на вопрос "Отчего люди не летают так, как птицы?" становится лишь банальной очевидностью.

Возвращая человеку объективную самооценку, алкоголь фактически возвращает человеку память о его истинном предназначении, быть свободным от страха, быть здоровым, талантливым и счастливым человеком. Однако неспособность объективно истолковывать данный факт, с одной стороны, неспособность самостоятельно проводить радикальную и беспристрастную ревизию своих приоритетов в собственной жизни, с другой стороны, и неспособность принимать и руководствоваться только собственными (только личными) решениями, обуславливают неудержимое стремление человека, обремененного (угнетенного) постоянным (некомпенсированным) страхом, еще раз, "да еще да раз" пережить ощущения человека свободного от страха, которые стали доступны ему лишь в период употребления алкоголя. Природа такого поведения собственно и объясняет суть загадочного акта (психоза) под названием "Тяга к алкоголю". Другими словами, этот психоз развивается у человека, который, во-первых, безнадежно пребывает в состоянии иллюзии отсутствия у него постоянного (некомпенсированного) страха. Во-вторых, у которого уровень некомпенсированного страха систематически достигает критический уровень. В-третьих, этот человек постоянно и находится в невыносимом пограничном психофизическом состоянии. В-четвертых, у которого, в результате всего этого, спонтанно и возникает острая необходимость, невзирая ни на что, незамедлительно убедиться в том, что настоящее бытие его личной жизни не может иметь и не должно иметь ничего общего с этим, унижающим его человеческое достоинство, невыносимым постоянным психофизическим состоянием. И такую убежденность человек незамедлительно получает вслед за появлением ощущений, возникающих в первые минуты алкоголизации. Это 4-ый, самостоятельный, способ управления эмоциональным равновесием человека. В отличие от него, предыдущие способы управления являются системными. Поэтому этот способ востребован в критических ситуациях, когда системные способы управления эмоциональным состоянием (душевным равновесием) населения на деле не работают.

Отсутствие способностей объективно истолковывать факты, неспособность проявлять самостоятельность при выборе личных приоритетов и неспособность принимать собственные решения, а другими словами, отсутствие или недостаточная практика применения личного житейского опыта, чаще всего предопределяется (ограничивается, подавляется) окружающими людьми, в том числе и близкими людьми. Впоследствии, например, став уже жертвой "доморощенных" пьяниц, именно близкие люди, слепо и настойчиво (упрямо), как всегда исходя лишь из благих намерений, как им кажется, продолжая по привычке лишь управлять (манипулировать) поведением уже больного близкого человека, то есть, продолжая лишь совершенствовать и генерировать в его адрес изощренные угрозы, в действительности лишь продолжают оставаться для него источником постоянного (некомпенсированного) страха. Склонность угрожать, исходя якобы из благих намерений, не новость. Она носит массовый (эпидемический) характер. Так, например, в девяностых годах прошлого столетия, только ленивый не кодировал на кухне буквально всех и буквально от всего, в том числе и от пьянки. Чем для здоровья, для трезвости и для продолжительности жизни россиян закончился этот массовый психоз, безудержного тиражирования в обществе запредельных угроз, вопрос лишь риторический. Поскольку такой вид общественных отношений или пристрастие к безмерному управлению (манипулированию) поведением другого человека, с использованием различной степени изощренной (утонченной) агрессии и экспрессии, стал извращенной нормой жизни для большинства россиян. Это прослеживается и в процессе воспитания детей, затем и при формировании взрослых отношений, а затем уже, как следствие, и в "героическом выкорчевывании" всех вредных привычек до жути примитивными "лечебно-педагогическими", но обязательно стрессовыми, до смерти устрашающими, чуждыми здравому смыслу, уголовно наказуемыми приемами.

Кратковременность 1-ой фазы алкоголизации (примерно 5-15 мин.) или периода появления ощущений человека свободного от страха, обусловлена стремительным образованием и стремительным накоплением в организме человека отравляющих веществ – промежуточных продуктов скоротечного химического превращения (распада) алкоголя. Последующие дозы алкоголя (вдогонку), как правило, одинаковые по своему объему, заведомо проигрывая соперничество за влияние на рецепторы нашего организма с постоянно и кратно возрастающим  объемом высокотоксичных отравляющих веществ, чей объем они же вскоре своим объемом и пополняют, отчего с каждой минутой теряющие способность производить позитивный (первоначальный) эффект, в результате химического своего превращения вскоре становятся причиной появления ощущений пищевого отравления или причиной развития 2-ой фазы алкоголизации. Наше подсознание, абсолютно бескомпромиссное в отличие от нашего сознания, оценивая присутствие отравляющих веществ, особенно агрессивную динамику роста их объема, как непосредственную угрозу нашей жизни и нашему здоровью, неотвратимо раскручивает защитный механизм статичного психомышечного напряжения. То есть начинает формировать нашу естественную реакцию физического страха. Плохое самочувствие и плохое настроение, предшествующие алкоголизации и исчезнувшие в 1-ой фазе алкоголизации, вновь возвращаются и еще больше утяжеляют и без того тяжелую симптоматику возникшего пищевого отравления. С этого момента алкоголь, от предшествующих его доз, трансформировавшись в отравляющие вещества, полностью исчезает из организма. А последующие дозы алкоголя, неспособные производить позитивное впечатление, впоследствии лишь кратно увеличивают потенциал и продолжительность токсического действия образовавшихся и образующихся вновь отравляющих веществ. На контрасте полярных (двухфазных) ощущений, неизбежно переживаемых в период алкоголизации, может появиться новое ощущение, а возможно и само понимание того, что все реальные позитивные перемены в психофизическом состоянии, возникшие вначале алкоголизации, несовместимы с трезвой повседневностью, с ее господствующими неформальными противоестественными (негармоничными) общественными отношениями. Такое ощущение или открытие может стать причиной появления приступа неуправляемого психомоторного торможения (тоски, отчаяния) или приступа безотчетной легкомысленности и распущенности, или приступа неуправляемого психомоторного возбуждения (агрессии). Поэтому выражение "Начали за здравие, а закончили за упокой", как никакое другое выражение, кратко и точно отражает однообразную динамику события, связанного с употреблением спиртных напитков. Следует обратить внимание на то, что перечисленные приступы аномального поведения, обусловленные той или иной степенью предапокалипсического настроения, появляются во 2-ой фазе алкоголизации, в фазе пищевого отравления высокотоксичными продуктами распада алкоголя, но никак не в 1-ой фазе. Поэтому алкоголь, как таковой, в этом случае абсолютно не при чем. Рано или поздно развивается и токсическое помрачение сознания, свидетельствующее о процессе постепенного угасания (притупления) всех ощущений, в том числе и ощущений постоянного (некомпенсированного) страха, вплоть до полного забвения (наркоза). В свою очередь регулярное токсическое забвение, как абсолютная противоположность осознанного бытия, являясь крайней формой внутреннего протеста, надежно отторгает от человека насильно навязанную ему, ненавистную ему реальность. Такое развитие событий, в частичном или в полном объеме, может быть востребовано только в том случае, если есть необходимость в той или иной степени избавиться от ощущений постоянного (некомпенсированного) страха. Ссылаться же на существование зависимости человека от алкоголя, в данном случае, было бы так же абсурдно и неразумно, как ссылаться на существование пристрастия к бессмысленным (беспричинным) переживаниям ощущений пищевого отравления или как ссылаться на существование пристрастия к бессмысленному (беспричинному) пребыванию в состоянии токсического забвения (сна).

Промежуточные продукты химического превращения (скоротечного распада) алкоголя (альдегиды, гликоли, кетоны и прочие их соединения), образование (появление) которых предопределяет начало и развитие 2-ой фазы алкоголизации, в отличие от самого алкоголя (этилового спирта), обладают длительным (~1:50) токсическим (ядовитым)  действием на физиологию человека. От систематического их воздействия формируется хроническое пищевое отравление, развиваются тяжелые психические и соматические нарушения, формируется аморальный и противоправный характер поведения. В свою очередь эти новые обстоятельства, крайне не желаемые человеком, дополнительно повышают его личную ответственность (страх) перед собой и перед окружающими его людьми. Нетрудно заметить то, что эти высокотоксичные вещества появляются в организме человека помимо его воли, когда человек, опять же, вынужден самостоятельно управлять уровнем собственного страха посредством алкоголя. Возможность препятствовать их появлению в организме, без ущерба для здоровья, появляется лишь тогда, когда человек заведомо свободен от некомпенсированного страха, когда отсутствует сама необходимость управлять его уровнем вообще и, посредством алкоголя, в частности. В противном случае, в условиях отсутсутствия эффективного управления угрозами силами государственных органов, длительный отказ от самостоятельного управления уровнем некомпенсированного страха посредством алкоголя, с целью пресечь появление высокотоксичных продуктов распада алкоголя в организме человека, может значительно подорвать, например, уровень сердечно-сусудистого благополучия или может трансформироваться в неистовый поиск и в неистовое потребление других средств, управляющих уровнем страха, причем далеко не лучших, чем алкоголь. Как ни странно это звучит, но принудительное потребление высокотоксичных продуктов распада алкоголя находится в прямой зависимости от уровня некомпенсированного страха в обществе. Поэтому для широкомасштабного применения этих отравляющих веществ вовсе и не требуется объявлять кому-то химическую войну, в том числе и собственному народу. Надо лишь безнаказанно поддерживать в обществе некомпенсированный страх, хотя бы на докритическом уровне и, засучив рукава, наращивать объемы высоко прибыльного производства алкоголя. Что собственно и происходит в действительности.

Оценка полярных (двухфазных) ощущений, возникающих в период алкоголизации, и оценка противоречивых личных обстоятельств жизни не всегда и не сразу дают человеку возможность найти один ответ на многочисленные вопросы. Этому мешает многое, в том числе и ложная часть многозначности понятий. Так, например, продекларированная свобода личности в стране порой не позволяет человеку признать фактическое, полное или частичное порабощение его личности в узком сообществе людей, будь то семья, класс, круг друзей, группа, бригада, коллектив. Где, в условиях реализации неформальных отношений, беспредельная безответственность одних членов сообщества бесцеремонно порождает запредельную ответственность (страх) у других членов такого сообщества. Где безумие (отсутствие здравого ума) одних порождает (индуцирует) "зеркальное" безумие у других.

Без учета вышесказанного пьянство чаще всего и расценивается как блажь, как прихоть, как каприз человека. Этим объясняется и существование запретительных и ограничительных мер бытового, лечебного и общественного характера, направленных не только на ущемление прав, но и на повышение ответственности (страха) граждан, "зависимых" от алкоголя. Поэтому люди, запрещая себе "пить", всегда охотно и неоднократно "бросают пить", но при этом легкомысленно, по неведению, всякий раз по-прежнему остаются в состоянии постоянного (некомпенсированного) страха. Поэтому людей насильно принуждают или зазывают к трезвому образу жизни и при этом легкомысленно (лукаво) не только ничего реального и адекватного не предлагают взамен постоянного (некомпенсированного) страха, но еще больше им угрожают. А кому угрожают? Больным людям или рабам новоявленных рабовладельцев?

Спрашивается, а будет ли адекватным то общество, для которого борьба с пьянством и "алкоголизмом" или борьба с реальными единственными общественными явлениями, позволяющими безошибочно диагностировать наличие и безошибочно выявлять масштабы постоянного (некомпенсированного) страха в обществе, станет целесообразной? Ответ очевиден, как очевидно и то, что пора уже перейти от всеобщей, неуправляемой и повальной (от слова валяться) диагностики страха ("народной забавы") к выявлению и устранению источников страха  (угроз). Пора уже, в конце-то концов, осмелиться и посмотреть правде в глаза, и признать, что в действительности мы имеем дело с зависимостью человека не от алкоголя, а от постоянного (некомпенсированного) страха, поддерживаемого теми или иными постоянными угрозами. На это настойчиво указывает абсолютно неуправляемый рост объемов потребления спиртных напитков (диагностикума некомпенсированного страха), неуправляемый рост хронических форм "алкоголизма" и абсолютная неэффективность лечения "алкогольной зависимости". И действительно разве можно вылечить то, чего нет, или избавиться от того, чего заведомо не может быть. Поэтому следует говорить не о лечении, а о псевдолечении алкогольной псевдозависимости (псевдоалкоголизма), которое заведомо может быть только псевдоэффективным. Между тем, как известное выражение "Кто не рискует, тот не пьет шампанского" или как слова из известной песни "Раз пошли на дело, выпить захотелось" и многие другие выражения, открытым текстом, давным-давно указывают на прямую связь между состоянием страха и употреблением алкоголя. Если суть правды не всегда поддается пониманию, то наша естественная реакция на правду (на отсутствие лжи) никогда не остается незамеченной в наших ощущениях. Только по этой причине некоторые выражения и некоторые песни, со своей невысказанной до конца, а порой и зашифрованной правдой, являясь изначально истинными, становятся народными.

Абсолютно безнравственная практика, какой является псевдолечение алкогольной псевдозависимости, а равно как и пищевой, табачной, наркотической, игровой, и прочих псевдозависимостей, использует неиссякаемое множество оскорбительных для разума поделок, с известными  названиями как эмоционально-стрессовая терапия, "вшивка" (эспераль), "торпеда", кодирование по Довженко, кодирование по фотографии, гипноз, блокирование, программирование, "стереотаксическая хирургия", , , и т.д. и т.д. и т.п. и т.п, с привлечением для солидности (для видимости) всевозможных народных, химических и технических средств, в том числе и хирургических, и электронных (компьютера). Все эти приемы и их названия в действительности лишь мошеннический антураж (статья УК РФ), искусственно подчеркивающий значение одной и той же примитивной  процедуры, торжественного или случайно предупредительного, или само собой разумеющегося, но всегда "добровольного" возложения на больного человека запредельной личной ответственности (запредельного страха), опасной для его жизни и его здоровья, за попытку больного возобновить употребление спиртных напитков после прохождения такого "лечения" (такой процедуры). Если вышеописанный антураж играет роль очаровательной и восхитительной лишь видимости лечебного события, то есть играет роль пустышки (плацебо), с целью сформировать у больного человека лишь безоговорочное доверие к происходящему, то процедура наложения ответственности на больного человека, то есть процедура озвучивания реальной угрозы, производимая голосом и внешним видом псевдодоктора, переводит всякое псевдолечение в плоскость реального страха. И это уже не пустышка и не плацебо. Это уже реальное насилие с применением угроз (разбой) или вторая по счету статья УК РФ. Более того, заведомо неспособная устранить причины болезни, эта процедура, по своей сути реальная и постоянная угроза, направленная на управление (манипулирование) лишь поведением больного человека, в действительности еще больше усугубляет его положение. Более того, такое управление (манипулирование) лишь поведением, а не болезнью человека, проводится, во-первых, еще и при заведомо ложном, не существующем в природе диагнозе, например, зависимость от алкоголя или алкоголизм. Во-вторых, такое абсурдное управление (манипулирование) проводится еще и с установкой на заведомо ложные, провокационные и абсолютно бессмысленные цели, в которых заведомо отсутствуют адекватные поступки, противодействующие действительной проблеме человека. Например, под страхом смерти запрещается употреблять алкоголь, что равноценно запрету на осуществление самостоятельных, в том числе и интуитивных действий человека, направленных на снижение уровня собственного страха в безвыходных (критических) ситуациях. Другими словами, этим абсурдом, как будто его можно с пользой для здоровья реализовать на практике и, как будто он (абсурд) целесообразен в критичеcких ситуациях и, как будто бы злоупотребление алкоголем возможно еще в каких-то иных, других (некритических) ситуациях, фактически не устранив причины болезни (постоянные угрозы), то есть оставив больного человека наедине с непосильной для него проблемой (с постоянным страхом), налагается еще и угрожающий (провокационный) запрет на реализацию спасительной мотивации, спонтанно возникающей, как безусловная реакция на критический уровень некомпенсированного (постоянного) страха. Тем самым, стало быть, запрещается самостоятельно (интуитивно) еще и предотвращать развитие тяжких последствий некомпенсированного страха, какими являются спонтанные аморальные и противоправные поступки и, что еще хуже, серьезные (необратимые) психические и соматические расстройства. Или, например, рекомендуется заниматься спортом, то есть предлагается систематически и бесконтрольно еще больше повышать уровень мышечного напряжения. И, в-третьих, положение человека усугубляется, поскольку этим псевдолечением озвучивается реальная запредельная угроза (типа гоп-стоп), опасная для жизни и здоровья больного человека. Абсурдность использования такого "оригинального" приема, в качестве лечебного средства, более чем очевидна. Поскольку относительно слабые страхи (не осознаваемые или мало осознаваемые), накопившиеся до предела, никогда не упраздняются наиболее сильными страхами. Они, лишь вытесняясь в область иллюзии их отсутствия, неизменно продолжают проявлять себя в полной мере. Поэтому напрашивается вопрос, а каким это образом абсолютно неуместная в данном случае реальная угроза, а вместе с ней и реальный дополнительный страх, причем постоянный, вдруг понизит критический уровень постоянного страха, существующего у больного до лечения, предотвратит спонтанную алкоголизацию, да еще и не навредит здоровью человека? Отсутствие в природе разумного утвердительного ответа на этот вопрос очевидно, как очевидно и то, что выздоровление пациента, если и произойдет, так только вопреки этому псевдолечению. И только в том единственном случае, когда в личной жизни этого человека реально произойдут значительные перемены к лучшему, обязательно связанные с устранением значимых для него угроз (источников страха) и обязательно связанные со значительным снижением уровня страха. Только это позитивное обстоятельство способно не только объективно объяснить факты "чудесных избавлений" людей от вредных привычек или объективно объяснить факты "чудесных исцелений" людей от тяжелых болезней, но способно изменить и представление о механизмах совершенствования общественных отношений.

Если предположить, что, во время процедуры наложения ответственности, озвучивается нереальная угроза, то больной человек, лишь с меньшим ущербом для своего здоровья, все равно заплатит деньги и немалые, но не за лечение, как ему сказали и как ему будет казаться, а за антураж (за декорации) и за спектакль (за тусовку) под названием псевдолечение алкогольной псевдозависимости, ловко разыгранный псевдодоктором, в данном случае лишь только мошенником, то есть еще не разбойником. Надо полагать, что высочайшее разрешение на проведение таких спектаклей предоставляется не врачами, а оборотнями (коррупционерами) из высоких разрешительных ведомств здравоохранения. Ну не врачи же из такого ведомства разрешили, например, нейрохирургам методом стереотаксиса вторгаться в ткань головного мозга человека по поводу алкогольной зависимости. В то время, как такого повода нет и быть не может, как не было и нет в природе и самой алкогольной зависимости. Как не было и нет и других, надуманных мошенниками, зависимостей человека. Впрочем, как нет (надеюсь) и самого, такого вмешательства в действительности. В действительности есть опять же, во-первых, процесс циничного создания видимости нейрохирургического вмешательства (создания пустышки, плацебо), причем материально дорогостоящей видимости для больного, и, во-вторых, есть только реальная угроза, опасная для жизни и здоровья больного, озвученная псевдодоктором (оборотнем) как предупреждение о том, что любая попытка употребить алкоголь, после прохождения такого якобы сложного и опасного "нейрохирургического вмешательства", закончится смертью больного или тяжелым осложнением. Чем закончится в действительности такое управление (манипулирование) лишь поведением больного человека, а не болезнью человека, уже известно из вышесказанного. Следует знать, что у врача нет и заведомо не может быть прав, как не может быть для него и высочайших разрешений, на безнаказанное тиражирование в обществе каких-либо угроз вообще, поскольку лечение и угрозы между собой абсолютно несовместимы.

Практика псевдолечения алкогольной псевдозависимости далеко небезобидная, поскольку в качестве заместительной терапии применяются еще и психотропные средства. Если реальный страх и реальные источники страха (угрозы) остаются без внимания и, главным образом, остаются без адекватного решения, то более успешного способа (официального, легального) внедрения наркомании или преднаркомании, чем это псевдолечение, придумать уже невозможно. При этом абсолютно не оспаривается высокая эффективность детоксикационных, терапевтических и психологических мер, а по необходимости и психиатрических мер, составляющих комплекс лечения, используемый при тяжелых формах отравления, но не алкоголем, как это ошибочно принято считать до сих пор, а промежуточными продуктами химического распада алкоголя.

Упорство, с каким бесцеремонно внедряются в такую стратегическую сферу, как миропонимание россиян, деформирующие его абсолютно надуманные и абсолютно противоречивые понятия-паразиты, как отравление алкоголем, алкоголизм, алкогольная зависимость, биологическая зависимость от алкоголя, психическая зависимость от алкоголя, физическая зависимость от алкоголя, генетическая предрасположенность к алкоголю, лечение алкогольной зависимости, , , , и т.д. и т.д. и т.п. и т.п, можно сравнить лишь с методичными происками представителей недружественных сообществ одних государств, заинтересованных в ускорении системного геноцида, организованного ими против основного населения других государств.

  Переход от стихийной диагностики постоянного (некомпенсированного) страха, то есть переход от массового пьянства к системе безотлагательного выявления и бескомпромиссного, оперативного устранения постоянно действующих угроз необходим не только для естественного снижения социальной напряженности, значительного повышения качества психофизического состояния (здоровья) человека, предотвращения преждевременного старения и значительного (кратного) повышения продолжительности его жизни, но и для высвобождения творческого потенциала миллионов граждан. Игнорирование этого порядка (приоритета) в угоду реализации авантюрных коммерческих проектов, обещающих сиюминутное решение вышеперечисленных проблем, суть которых ("проектов") в этом случае будет только противоестественной, тупиковой, расточительной и всегда ошибочной, в итоге приведет к полному истреблению населения и к уничтожению государства. Абсолютно безуспешная борьба с вредными привычками человека а, по сути, бесконечная борьба лишь с последствиями постоянного (некомпенсированного) страха, является тому ярким подтверждением. А компенсаторные колебания сообщающихся между собой статистических показателей  в структуре заболеваемости, правонарушений и смертности населения в активный период масштабной реализации противоестественных мер, объективно свидетельствуют о последних (о мерах), как о новых, а возможно и старых, но еще более изощренных угрозах для общества, как о нерасшифрованных, закодированных до поры источниках страха.

В том случае, если у человека еще нет намерения или нет конструктивного плана на устранение той или иной угрозы, то ему следует пользоваться хотя бы мерами персональной защиты, такими же, как и при радиации. Эти меры направлены, во-первых, на уменьшение времени пребывания человека в зоне действия угрозы (источника страха) и, во-вторых, на увеличение расстояния нахождения человека до источника страха (угрозы). Какими бы незначительными не казались бы эти меры, необходимо помнить, что они повышают целесообразность и эффективность последующих за ними действий  (поступков) человека с каждой секундой, все больше и больше.

Что же касается человека свободного от некомпенсированного (постоянного) страха, то повседневные ощущения свободной личности являются для него обычными. Поэтому они не привлекают к себе его внимание вообще и, в период 1-ой фазы алкоголизации, в частности. Лишившись, таким образом, способности производить позитивное впечатление, алкоголь, как таковой (сам по себе), лишается своей единственной привлекательности, которая достойно и очень высоко оценивается лишь людьми, пребывающими в состоянии постоянного (некомпенсированного) страха. Другими словами, алкоголизация, без каких-либо проявлений (ощущений) и, поэтому, абсолютно незаметно для самого человека, минуя свою 1-ую фазу, дает человеку о себе знать лишь в период развития своей 2-ой фазы, то есть в период появления в организме человека промежуточных продуктов распада алкоголя, то есть в период пищевого отравления. Таким образом, алкоголизация, утратившая двойственность (полярность) своего проявления, то есть, став однофазной в наших ощущениях и, тем самым, однозначной в нашем сознании (понимании), неминуемо соотносит потребление алкоголя в сознании человека с потреблением лишь опасного для здоровья химического вещества. То есть алкоголь (этиловый спирт) обретает свое естественное назначение и свое законное место в ряду обычных средств бытовой химии как бензин, ацетон, керосин, скипидар, нашатырный спирт и т.д. и т.п, использование которых не по прямому назначению, как всем известно, опасно не только для здоровья, но и для жизни человека. Поэтому человек свободный от страха свое отношение к алкоголю способен формировать при оценке своих ощущений, возникающих лишь во 2-ой фазе алкоголизации, то есть в фазе пищевого отравления. Не привлечь к себе внимание эти необычные (непривычные) ощущения уже не могут, будь это даже безобидные, на первый взгляд, ощущения неуместной рассеянности или сонливости. Поскольку они не только отражают ту или иную степень пищевого отравления, но и всякий раз, что гораздо важнее, настойчиво и убедительно напоминают человеку лишь о бездарной трате времени и здоровья на их бессмысленное переживание. Естественно, что, при употреблении даже малых доз алкоголя, оценка этих ощущений будет только отрицательной, а отношение к алкоголю будет только негативное. Поэтому человек свободный от некомпенсированного (постоянного) страха без каких-либо чрезвычайных мер, естественным образом, всегда и надежно защищен не только от злоупотребления алкоголем, но и от праздной алкоголизации. И действительно возможно ли, будучи в здравом уме и твердой памяти, поставить на праздничный стол средство бытовой химии? А иначе праздником в действительности будет не событие, по поводу которого накрывался стол, а очередная возможность избавиться от постоянного страха. И, в таком случае, если праздником еще до поры не становится само понимание (осознание) происходящего в действительности, то праздником непременно и становится кратковременное (мимолетное) ощущение иного своего предназначения, обусловленного возвращением памяти тела (подсознания) о свободе тела (подсознания) от постоянного страха. И до тех пор, пока это предназначение не будет истолковано (понято и сформулировано) верно, его нерасшифрованная суть будет способна лишь на короткое время, лишь на время 1-ой фазы алкоголизации, предопределять лишь необъяснимое ощущение радости жизни и лишь случайную, к тому же еще, и необъяснимую целесообразность стихийно формулируемых, и смело озвучиваемых, но так и не принимаемых на практике, собственных решений.

Что же касается самой тайны загадочного смысла той истины, что в вине, то она, на основании вышесказанного, однозначно может заключаться лишь в том, что человек свободный от страха – свободен и от алкоголя.

 

                                                                  Автор: Петров Александр

 

 

        Оригинал статьи (последняя ее версия) находится только на: http://ferolog.narod2.ru

Поиск данной статьи по названию статьи лучше производить в поисковых системах Google, Mail.ru и Bing.

При размещении данной статьи на своем сайте, в полном или сокращенном виде, а также при использовании названия  данной статьи для идентификации собственных сайтов в поисковых системах, ссылка на сайт автора обязательна.

 Присутствие даты публикации версии данной статьи на ее копии, расположенной на Вашем сайте, так же обязательно.

                                                                                     

 

-------------------------  г. Пермь, 23.03.2013 г. -------------------------